Одиночество – вещь страшная. Это в полной мере понимают те, кто хотя бы раз в жизни пусть на непродолжительное время, но оставался один. Совсем один. Со своими бедами, болячками и пустотой. Там, в другом мире, – заботливые дети, ласковые внуки, теплые квартиры и кастрюли, полные наваристого борща. Это там, за чертой. А в твоем доме, если он есть, – остывшая печь, звенящая тишина и в лучшем случае краюха хлеба, принесенная сердобольной соседкой. Ощущение ненужности трудно передать словами. Это надо прочувствовать. Каждой клеточкой и до донышка.

Ненужные старики… Никому не нужные инвалиды, по разным причинам оставшиеся одни. От кого-то отказались дети и родственники, кто-то, похоронив всех близких, доживает век, торопя к своему порогу смерть. Страшно до оцепенения слышать, как молитву, шепот сухих губ: «Я хочу умереть…». На дворе конец декабря. Искрится и похрустывает под ногами ослепительный снег. Народ в ожидании новогодней ночи. Этой чудесной сказки, для чего-то выдуманной людьми. С Дедом Морозом, Снегурочкой и подарками. Несуразность предновогодней суеты нестерпимо остро ощущаешь, когда слышишь шепот старческих губ: «Я хочу умереть…».

Люди откликнулись

Заднее сиденье УАЗика до самой крыши забито новогодними подарками. Кажется, что запах апельсинов, яблок и конфет шлейфом развевается вслед за машиной. Наш путь лежит к старикам. Тем самым ненужным старикам, что дожидаются путевок, нет, не на элитный курорт у берегов теплого океана, а в самый обыкновенный российский интернат. Для инвалидов.

Ольга Лобцева, специалист администрации Зейского района по опеке и попечительству в отношении совершеннолетних граждан, вводит в курс дела:

– Алгачинский филиал Зейской больницы – это единственное лечебное учреждение района, которое имеет койки сестринского ухода, так называемые социальные койки. Сейчас там находится восемь человек. Знаете, многие из них ни разу в жизни не получали подарки под Новый год! Через социальные сети Интернета обратилась к жителям города за помощью. Представляете, люди откликнулись! Коллективы магазина «Прима» (что в Светлом), стоматологической поликлиники, предприниматель Зинкевич и общество инвалидов принесили, кто что мог. В итоге в подарочных наборах, кроме фруктов и сладостей, мужчинам – теплые носки, бритвенные принадлежности, женщинам – оренбургские платки, опять-таки тёплые носочки, хорошие шампунь, мыло. Да все и не перечислишь.

В больнице за стариками уход удивительный и в этом большая заслуга санитарок и медсестер. Больные никогда не жалуются ни на постовых медсестер, ни на санитарок. Постельное белье всегда свежее, чистое. Из восьми – пятеро человек лежачих, но они ухожены так, как не в каждой семье бывает. А, впрочем, сами увидите, – говорит моя спутница.

Спасибо!

У порога больницы нас встречает хозяйка – заведующая Алгачинским филиалом Зейской больницы Анна Мухопад. Вместе с ней и водителем переносим коробки и пакеты в здание.

С морозного воздуха все запахи ощущаешь невероятно остро. Особенно больничные – этакие приторно-лекарственные вперемешку с хлоркой. Но в алгачинской его нет. Здесь пахнет… чистотой и доброжелательностью. В конце длинного коридора приветливо улыбается новогодняя елочка.

– Это подарок спонсоров, – поясняет Ольга Владимировна, – они и телевизор подарили, и холодильник, и целую библиотечку.

Первая палата, куда мы несем пакеты, – женская. Здесь четыре человека, одна женщина прикована к постели навсегда. В палате уютно, насколько это может быть в лечебном учреждении. Чисто, тепло, морозное солнце заливает комнату светом. При виде гостей с «багажом» в палате возникает оживление. Женщины с любопытством поглядывают на вошедших. Узнав цель нашего визита, в их глазах плещется удивление. Как маленькие дети, тут же с нетерпением рассматривают содержимое пакетов. Радуются новогодним пустячкам – снеговикам и елочкам, огромному количеству сладостей. Тут же набрасывают на плечи теплые платки. Женщины! Они в любом возрасте и состоянии рады обновке…

Мужчины более сдержанны. В ответ – нарочито сухое спасибо и… заблестевшие от навернувшихся слез глаза.

Медики

Докторов двое – заведующая Алгачинским филиалом Зейской больницы Анна Мухопад и врач-терапевт Елена Данко.

Елена Валерьевна доктор молодой, в алгачинской больнице работает всего три года. О том, что выбрала специальность врача, не жалеет, хотя порой бывает трудно, но:

– В другой профессии я себя не вижу, – говорит молодой симпатичный врач.

Наверное, в ее судьбе наложила свой отпечаток фамилия – Данко, помните, как у Максима Горького, был такой герой, отдавший свое сердце людям.

Они обе – и Анна Николаевна, и Елена Валерьевна – похожи на горьковского героя – по капельке отдают своим больным не только сердце, но и душу. И не только они – весь медицинский персонал, включая поваров, завхоза и прачку. Только благодаря их труду, заботе и терпению пациентам социальной палаты живется здесь хорошо.

– Основная наша задача, – говорит Анна Николаевна, – провести дообследование пациентов, находящихся на койках сестринского ухода, если потребуется, провести лечение и обеспечить им нормальные условия в период ожидания путевок в интернат специального типа.

А вот в интернат-то никто из них как раз ехать и не хочет. Были случаи, и не раз, когда, уезжая, пациент со слезами умолял не отправлять его в интернат. Почему? Здесь отношение к ним человеческое.

– Еще в прошлом году обещали закрыть отделение, но людей куда денешь? Они у нас со всего района: из Октябрьского, Золотой Горы, Бомнака, Юбилейного, из Зеи.

У меня на участке почти две тысячи взрослого населения, которое я регулярно осматриваю на дому. Из них очень много таких, кто в силу возраста нуждаются в постоянном уходе, помощи. Допустим, бабушка живет одна, кто-то из соседей бесплатно помогает ей: воду носят, протапливают печь, приносят продукты. Но уход за престарелыми, особенно лежачими, – труд адский. Надо и постирать, и приготовить, и убрать квартиру, и помыть старика. А оплаты за этот труд – никакой. Мужчина полгода после смерти жены один лежал в квартире. Вы не представляете, каким его привезли! – продолжает Анна Николаевна.

Согласно действующему законодательству гражданин может взять под опеку одинокого престарелого человека и труд его будет оплачен, но при условии, если этот гражданин не будет иметь никакого денежного дохода. Например, труд пятидесятилетней пенсионерки, ухаживающей за своей 70-летней одинокой подругой, которая слегла, не может быть оплачен. Бесплатно – пожалуйста! Но за деньги – ни-ни! А у этой сердобольной и денег-то нет, чтобы свозить на такси одинокую подругу к врачу. При самом добром сердце – пенсии на уход не хватит. Труд опекуна оплачивается только в том случае, если он нигде не работает, не получает пенсию, алименты, пособия, одним словом – не имеет никаких денежных доходов. Только в этом случае ему соцзащита будет выплачивать чуть более девяти тысяч рублей. Много таких горемык на эту зарплату найдется?

– Вот закроют наши сестринские койки и куда этих стариков? Куда?! Нельзя закрывать и участковые больницы в районе, – считает Анна Николаевна, – у меня участок – восемь поселений – от Заречной Слободы до Рублевки. С нового года к нам присоединяют Юбилейный и Поляковский. В дневном стационаре мы можем лечить только тех, кто проживает в Алгаче, а остальные как? У людей и инсульты бывают, и инфаркты, хотя у нас и первичный сосудистый центр, и травматологический теперь открылись, мы, естественно, доставляем больных туда, но, по большому счету, бабушки лежат у нас, с хондрозами лежат, и с другими заболеваниями и не только старики, но и люди трудоспособного возраста. О каком закрытии круглосуточного стационара может идти речь?!

Татьяна ТАРАСОВА.

Фото автора.