В первый день апреля Амурская авиабаза отметит 60-летний юбилей – в 1964 году в Приамурье были созданы первые авиаотделения для борьбы с природными возгораниями. 

В постоянной готовности

В Зее функционирует авиаотделение Амурской авиабазы, в нем трудятся 34 пожарных – 24 десантника и десять парашютистов. Руководит подразделением опытнейший в Приамурье летчик-наблюдатель Алексей Шарыпов, стаж его работы летчиком-наблюдателем – 30 лет, 24 года из них Алексей Владимирович посвятил Зее. В обязанности начальника входит не только руководство коллективом, но и авиапатрулирование территории в составе летного экипажа, доставка средств и сил на тушение лесных пожаров, координация их действий.

– С ранней весны до середины осени авиаотделение находится в постоянной готовности. С началом пожароопасного сезона в Зею на дежурство прибывает борт из города Свободного, где базируется авиаотряд. На этом самолете мы патрулируем территорию, чтобы как можно раньше выявить новые очаги и принять действия по их тушению. При возникновении пожаров дополнительно выставляется вертолет для заброски людей, – рассказал Алексей Шарыпов. 

Полеты выполняются на вертолетах Ми-8 и незаменимых Ан-2. В распоряжении отряда есть и модифицированные «кукурузники» – ТВС-2МС, с более мощными двигателями, способные работать в трудных условиях. Предыдущие два года по контракту Амурской авиабазой использовались и легкие американские самолеты «Пайпер» и «Даймонд», оснащенные транспондером – устройством, благодаря которому борт виден на сервисе Флайтрадар-24.

Алексей Шарыпов рассказал, что до 2006 года территории делились всего на две зоны влияния – наземную и авиационную: есть к возгоранию проезд – работает колесная и гусеничная техника, нет проезда – крылатая и винтокрылая. Теперь система усложнилась. Наземное, авиационное и космическое обнаружение может в разных вариациях сочетаться с наземным или авиационным тушением. Из-за чего уже возникали ситуации, когда, к примеру, очаг обнаруживается с воздуха и может быть ликвидирован десантом, но высадить его на место нельзя, так как по документам термоточка отнесена к зоне наземного тушения. А значит, отряд должен добираться на автомобиле, что в условиях зейской тайги и долго, и непросто. Требовались дополнительные согласования, разрешения. 

– В нашей области в связи с особенностью лесорастительного покрова и ветровыми условиями скорость распространения лесных пожаров высокая, – пояснил Алексей Шарыпов. – Случалось, при облете обнаруживается возгорание на площади до одного гектара. На осмотр пожара, подбор площадки для приземления парашютистов, высадку группы парашютистов-пожарных (пять-шесть человек с грузом) уходит от 40 минут до одного часа. За это время пожар распространяется до десяти гектаров, по нормативам это – тридцать пожарных и трактор. Вызывается помощь. Следующей группе на подготовку к вылету дается пятнадцать минут. 

Долетаем через час-два на вертолете, оцениваем обстановку, высаживаем людей. Но за это время пламя охватывает уже не десять, а сто пятьдесят гектаров. Если огонь не остановить, на следующий день его площадь увеличится в семь-восемь раз. Мы просто не успеваем за стихией. Поэтому штабом КЧС Зейского округа принимается решение о привлечении дополнительных сил и средств. На тушение огня направляются люди и техника Зейского лесхоза, пожарных постов и спасателей в поселениях, пожарные МЧС и других организаций.

Работают профессионалы

Интересное наблюдение: у опытного специалиста, в какой бы сфере он ни работал, со временем появляется профессиональная интуиция – та особенная «чуйка», благодаря которой человек видит незаметные неискушенному взгляду проблемы. Порой это чутье выражается словами: «Что-то мне здесь не нравится».

– Летим при хорошей видимости, лес спокоен, очагов нет, – рассказывает Алексей Шарыпов. – Над нами ясное небо, небольшая облачность и жаркое даже на 800-метровой высоте солнце. Но взгляд то и дело цепляется за группу облаков вдалеке. Белоснежные груды слегка, почти незаметно подкрашены снизу в другой оттенок. Командир воздушного судна ничего подозрительного не замечает, летчик-наблюдатель видит иначе. Проверяем – действительно, с земли поднимается, смешиваясь с облаками, тонкий дымок только-только зарождающегося пожара.

Основной пожароопасный период – весна и лето, причем характер стихии в каждый из этих сезонов не одинаков. В марте-апреле пожары в основном низовые, огонь распространяется по сухой прошлогодней траве, кустам, иногда возвышающимся над снегом, и пламя как бы бежит по снежному настилу. Их тушение осложняется тем, что зачастую лес горит тогда, когда еще не вскрылись речки, а значит, нет источника воды. Тогда с пламенем борются воздуходувками.

В ста процентах случаев возгорания в это время года возникают по вине человека и начинаются с бесконтрольных палов или тлеющих углей. Весенние пожары коварны тем, что по мере оттаивания почвы начинают уходить под землю и, затаившись в корнях, могут вспыхнуть в старом горельнике с новой силой спустя даже пару месяцев.

– Пять лет назад весной в области, в том числе и в нашем районе, бушевали сильные лесные пожары, – вспоминает Алексей Шарыпов. – Бывало, из-за сильного ветра огонь преодолевал в сутки до 35 километров. Приходилось отводить группы пожаротушения от кромки на безопасное расстояние, где можно создать опорную полосу и пускать встречный пал с запасом территории. Жалко лес, но лучше сгорит сто деревьев, чем потом две тысячи. В этом случае мы действуем как хирурги, отсекающие часть здоровой ткани, чтобы остановить опасную гангрену. 

К слову, именно в тот год в министерстве лесного хозяйства Амурской области было принято постановление о регулировании профилактических отжигов, благодаря чему число весенних пожаров заметно снизилось. 

Летом основная причина лесных возгораний – сухие грозы: молнии без дождя – явление в тайге распространенное, и порой одного разряда достаточно, чтобы выгорели сотни гектаров. Летние пожары тушить сложнее, они практически сразу переходят в подземное горение, и потушить без применения техники очень тяжело.

– Как-то мы с ребятами наблюдали из аэропорта, как небо на севере рассекла мощная молния, – рассказал Алексей Шарыпов. – Я сказал: «Завтра там будет термоточка». Кто-то не поверил. На следующий день в том районе появился первый дымок. Место труднодоступное, в сопках, вокруг – ни речки, ни озерца. Отряд десантировали на спусковых устройствах с вертолета, первым делом ребята выпилили площадку, чтобы завезти вертолетом емкость с водой. А затем пожарным пришлось бегать через бурелом на двести-триста метров вверх по склону с ранцевыми огнетушителями, 20-литровой заправки которых хватает от силы на пятьдесят квадратных метров. Последствия той молнии мы тушили неделю.     

Масштабы пожара бывают такие, что иногда не хватает одной заправки самолета, чтобы его облететь. Однажды огонь захватил сразу несколько территорий: начался в Мазановском районе, перекинулся на Шимановский, пришел в Зейский, легко переваливая через хребты и опускаясь в мари, пока не был остановлен проливными дождями.

– В условиях задымленности воздушному судну опасно попасть в голову пожара, где есть угроза быть втянутым в конвекционную колонку (поток поднимающегося горячего воздуха). Но не менее страшно при хорошей видимости наблюдать охваченные огнем сотни гектаров и осознавать собственную беспомощность перед разгулявшейся стихией. Проводишь глазами по горизонту, а там – сплошное горение. И ты понимаешь, что у тебя нет столько людей и техники, чтобы со всем этим справиться. Главное в таких случаях – не думая о масштабах, просто выполнять свою работу, делать то, что возможно.

Не раз бойцы Зейского авиаотделения спасали от огня населенные пункты – Сиан, Алгач, Чалбачи. Однажды огонь засекли в пятнадцати километрах от Сиана, времени на тушение было достаточно. Но перепроверили направление ветра, оказалось, что пламя развернулось и быстро движется прямиком к селу. Доложили в штаб КЧС, собрали отряд, беду отвели – до нее оставалось от силы три часа. 

Небо тянет

Только около трех лет коллектив Зейского отделения Амурской авиабазы остается стабильным: несмотря на костяк, в предыдущие годы многие увольнялись, не выдерживая напряжения, ненормированного рабочего дня и невозможности провести лето с семьей. Не раз случалось, что утром уходя на работу, они возвращаются домой через несколько дней. 

Более двадцати лет работают в составе отделения Николай Малашко, Александр Головин, Дмитрий Никифоров, Александр Дорофеев, Борис Трубицын. Среди тех, кто более десяти лет верен выбранной профессии, – техник-радиооператор Светлана Малашко, инструктор пожарно-десантной группы Дмитрий Подсмаженко и десантник-пожарный Сергей Бойко.   

Светлана Малашко является ключевым звеном по обмену информацией между ведомствами, исполняет диспетчерские функции. Именно к ней стекаются все данные по пожарам, она готовит радиограммы в область о том, где находится возгорание, сколько задействовано техники и людей в тушении. 

– В прошлом году был период, когда за день фиксировалось до тридцати пожаров, и по каждому было необходимо сделать отдельную сводку. Домой с работы я возвращалась уже по темноте, когда была готова документация по последнему приземлившемуся борту, – вспоминает Светлана Данковна. 

В ситуации угрозы стихии люди бывают несдержанны, и зачастую именно технику-радиооператору достаются гневные эмоции по телефону. Как говорит начальник отделения, на этой должности нужно быть «немного флегматиком», чтобы сохранять спокойствие, – впрочем, как и самим пожарным.  

– Бывает, вечером по дороге домой, уже почти у двери, получаешь сообщение о срочном сборе, – рассказывает Дмитрий Подсмаженко. – Разворачиваешься, звонишь жене и уже через полчаса улетаешь на две недели в составе группы тушить очередное возгорание – без связи, в дыму, в буреломе, среди мошкары и москитов. Но для меня эта профессия – образ жизни, после зимнего отпуска тянет подняться в небо, спуститься в тайгу.      

Дмитрий Подсмаженко несколько лет работал в отделении парашютистом-пожарным. После травмы в результате неудачного прыжка с парашютом на тушение пожара, когда при приземлении на лес под ногами оказалось бревно, из авиаотряда не уволился, только перешел в десантники. 

– Ситуации на пожаре бывают разные, – рассказывает Сергей Бойко. – Порой огонь отбивали встречным палом за минуты до табора, но всегда выручают опыт и слаженные действия.

Помогают бойцам авиаотделения Зейский лесхоз, пожарные посты и дружинники в поселениях, спасатели, пожарные МЧС. Им работники Зейского авиаотделения выражают особую благодарность. Зачастую, прибывая на место, они застают тех уже за тушением. 

 – Если к этой профессии прикипел, то уйти из нее тяжело, – подтверждает руководитель авиаотделения Алексей Шарыпов. – Небо – заразная штука. Некоторые наши парашютисты уже на пенсии, но до сих пор скучают по прыжкам, работе в тайге и тому адреналину в крови, без которого наш труд немыслим.

Лариса Владимирова.