Свое летоисчисление нынешний Зейский народный театр начинает с 1967 года. А самое первое упоминание о театре, если его так можно назвать, мы находим в “Историко-статистическом обзоре города Зеи, Амурской области” К. Шмидта, вышедшем в свет в 1914 году. В нем говорится, что в городе с 1909 года в числе увеселительных и культурно-просветительных учреждениях имеется “Общество полезных развлечений и драматического искусства”, в котором в зимнее время устраивались любительские спектакли. Кто был в то время режиссером – неизвестно. О том, что театр в Зее существовал и в более позднее время, свидетельствует снимок, на котором обозначена дата 1929 год. На фотографии группа участников драматического кружка Союза Совет¬ских торговых служащих. Свидетельств о том, что театр существовал в городе постоянно, найти не удалось.  Яркой страницей в истории театра можно считать тот период, когда в 1950 году его возглавил Павел Честнейшин, в прошлом профессиональный актер. Но настоящий расцвет театра начинается с того момента, когда в Зею в 1967 году приехал его нынешний бессменный режиссер, тогда еще 24-летний Сергей Логуненко. Середина 60-х годов прошлого века – это время начала строительства Зейской ГЭС. Жизнь в городе в то время буквально бурлила. На комсомольскую ударную стройку съезжалась молодежь со всего необъятного Советского Союза. Было другое время. Были другие люди.

Так распорядилась судьба, что театру довелось жить на изломе эпох. Он зарождался, набирал силы в прошлом веке – веке строящегося социализма, а сейчас продолжает жить в другую эпоху, название которой дадут потомки.

Кому нужен самодеятельный театр в наше время? Нет, пожалуй, не сытым и богатым – им не до этих “глупостей”, они уж если и захотят “прикоснуться к прекрасному” (больше для престижа, чем по велению души), то запросто смогут себе позволить недельку-другую провести в столицах и там посетить профессиональный театр. Маргиналам? Навряд ли, у них другие заботы: где бы выпить да незатейливо (чуть не сказала по-скотски) провести время. Скорее всего, театр нужен тем, кому свойственно задумываться о смысле своего существования, для кого слова: совесть, честь, достоинство – не простой звук. Эти немногие и становятся верными зрителями. Для них и существует наш народный…

В репетиционной комнате Зейского народного театра нет, не “светло, празднично и уютно”, как хотелось бы написать, и как было обычно. Я бывала здесь тысячу раз. Что-то изменилось. Но что? Вроде, все то же: на стенах все те же портреты актеров театра, все те же стенды с фотографиями сцен из спектаклей, но в атмосфере, в самом воздухе витает какая-то напряженность, беспокойство, тревога. Пожалуй, нечто подобное испытываешь летом перед надвигающейся грозой. Невероятно, но почему-то кажется, что глаза актеров глядят с фотографий с немым укором…

Сергей Логуненко, отдавший всю свою сознательную жизнь служению Мельпомене, – человек сложный. За кажущейся суровостью и непреклонностью скрывается тонкая, ранимая, мятущаяся душа умного творческого человека.

– Вот ты говоришь: “ах, театр – это что-то высокое, одухотворенное, идейное” и так далее, – эмоционально, с места в карьер начинает нашу беседу Сергей Михайлович, – но если сегодня все на продажу?! Сегодня культура приобрела какой-то индустриальный характер – все на продажу! Это как?! Если проанализировать репертуар профессиональных театров, да и самодеятельных тоже: а собственно, что они ставят? А строят они свой репертуар, как раз ориентируясь на массового зрителя. Везде – комедии. И я прихожу к выводу, что театр предал сам себя. Он не возвышает, не воспитывает, не ведет, а обслуживает, именно обслуживает зрителей, и это больно. Почему так произошло? А ты посмотри, в какое время мы живем. Нынешнее время – время потребителей, а не созидателей. Что сейчас является главной движущей силой в жизни и человека, и любого предприятия? Деньги, деньги и еще раз деньги. К сожалению, этому подвержены и театры. Все: и профессиональные, и самодеятельные. То есть эта денежная ржавчина и театры разъедает. Можно так перефразировать известный афоризм: когда говорят деньги – музы молчат…

Конечно, можно быть и умным театром, но только кому это надо? Не будешь же работать для пустого зала, для нескольких десятков истинных театралов, вот и приходится ставить спектакли для массового зрителя, которого интересует творчество доступное, легкое и не проблемное. Хотя проблема упадка театра возникла уже давно. Давно нет ни новых идей, ни новых форм, ни интересных, злобо¬дневных пьес. Сейчас, с появлением Интернета, имеется возможность легкого поиска пьес. Перед началом нынешнего театрального сезона в моем распоряжении было, ты не поверишь, четыреста наименований пьес. Из этого количества я не смог выбрать ни одной интересной, злободневной пьесы, такой, чтобы за душу брала, чтобы можно было поставить ее в нашем театре! Это беда не только самодеятельных театров, но и профессиональных тоже.

Нашему театру в декабре исполнится 45 лет, и уже крепко задумываешься, каким репертуаром можно будет встретить этот юбилей.

– Сергей Михайлович, какое определение вы можете дать понятию “народный театр”. Народный театр, по вашему мнению, это что?

– Театр – искусство элитарное. А народный театр, я бы сказал, – явление уникальное. Актеры народного театра – люди особого склада. Они не профессионалы, но по своему интеллектуальному, душевному складу предрасположены к театру. Актеры здесь играют не за деньги, играют просто по велению души. А это дорогого стоит.

К сожалению, самодеятельному театру отведена жизнь длиной в десять лет. Дальше: те, кто занимался, они уходят, коллектив распадается. Потому что есть момент привыкания, заезженности, у актеров исчезают такие чувства, как свежесть, любопытство, чувство неожиданности. Все это за десять лет исчезает, и театр, естественно, угасает. Знаешь, есть живой театр, а есть – мертвый. Живой – это когда у него молодая энергия, которой он мощно заряжен, и тогда все получается. Мертвый – это когда он как бы еще есть, но уже тлеет. Тлеет по энергетике, репертуару, тлеет по исполнению.

– А наш театр к какой категории отнесете?

– Сейчас? Тлеет. Горько, конечно, это осознавать, но что поделаешь, так устроена жизнь…

– На ваш взгляд, какие самые яркие события в жизни театра были за все время его существования?

– Самое памятное – это, конечно же, поездки. Поездки на различные смотры и фестивали. Раньше как было? Каждый год или через год проводились смотры, фестивали, конкурсы. Движение было такое, что только успевай готовить спектакли! Наш театр не¬однократно был признан лауреатом и победителем всесоюзных, всероссийских и областных конкурсов. По¬следняя поездка за пределы Амур¬ской области состоялась в 1990 году на фестиваль народных театров, который проходил в Улан-Удэ. Возили туда интереснейший спектакль по пьесе Марка Розовского “История лошади”. А последний “десант” был в Благовещенск со спектаклем “Конкурс” Александра Галина года три назад.

– За весь период существования театра было поставлено много различных спектаклей, какие, на ваш взгляд, самые важные, самые событийные?

– Это, прежде всего, “Тринадцатый председатель” Азата Абдуллина (1974 г.), “Рядовые” Алексея Дударева (1986 г.), “Деньги для Марии” Валентина Распутина (1979 г.), “Беседы с Сократом” Эдварда Радзинского (1973 г.), “Не стреляйте в белых лебедей” Бориса Васильева (1971 г.), как уже говорил – “История лошади” Марка Розовского (1990 г.), “Кровавая свадьба” Гарсиа Лорки (1991 г.). Из последних, пожалуй, можно отметить “Дом Бернарды Альбы” Гарсиа Лорки (2002 г.) и “Прощание с Матерой” Валентина Распутина (2008 г.). Это, на мой взгляд, самые значимые спектакли, которые врезались в память и остаются отправным моментом.

– Театр – это коллективное творчество. Театр не может существовать без актеров. Актеры нашего народного, какие они?

– Сейчас наступил тот самый кризисный момент, когда происходит естественная смена поколений. Плеяда долго играющих актеров уходит и на смену им приходит новое поколение. К сожалению, не настолько талантливое, как хотелось бы. Те, кто ушли в иной мир, были не только архиталантливыми, но и высокой душевной организации. Это – Анастасия Миногина, Виктор Сомов, Владимир Ляшенко, Дмитрий Белаш, Олег Горчаков, Валентина Филиппович. Из ныне живущих не могу не отметить Виктора Савельева, который играет в театре чуть ли не с самого его основания, кстати, играет много и хорошо, до сих пор в действии и Наталья Шапран. Из молодого поколения – это Ксения Коренева, талантливейшая актриса, способная играть в любом амплуа.

– В последнее время в репертуаре театра преобладают комедии, скажите, а вы не соскучились по серьезным пьесам?

– Вопрос заключается в том, а с кем играть? Чехова нам не ставить, других классиков тоже – состав театра поменялся. К сожалению, сегодня нет достойной замены тем, кто ушел, – с ними можно было играть все, что угодно. С нынешним составом этого уже не сделаешь. Хотя, конечно, хотелось бы…

– Сейчас вы работаете над постановкой спектакля по пьесе Николая Коляды “Баба Шанель”, насколько эта пьеса созвучна, актуальна для Зеи?

– В этой пьесе есть один очень интересный момент, и я хочу провести именно эту линию: люди, объединенные одним временем, одной эпохой, – намертво стоят за те приобретенные ценности, за те идеалы, за все то, что объединяло их в свое время. Но время-то меняется, приходит что-то новое. И очень сложно и трудно принимать это новое, ведь человеку удобнее существовать в том, привычном мире. В этой пьесе как раз все это есть. Хотя можно и другую линию провести – для того, чтобы не чувствовать себя вы¬брошенным из жизни, нужно находить себе общение, занятие, самому идти к людям. Только так можно разомкнуть щупальца одиночества и оторванности от жизни.

– Сергей Михайлович, в чем вы видите свою главную режиссерскую задачу при выборе какой-либо пьесы?

– Три момента могут сделать успех будущего спектакля: это – попадание в тему, попадание в эпоху и, естественно, состав, с кем ты собираешься воплощать эту работу.

– Как вы думаете, что притягивает зрителей на спектакли театра?

– Считается, что театр, как никакой другой вид искусства, так мощно не воздействует на зрителя. Здесь срабатывает такой механизм – энергетика актеров, играющих на сцене, простирается в зал к зрителям, а зритель обратно своей реакцией на игру актеров создает энергетическое поле, соединяющее и зрительный зал, и актеров, играющих на сцене, тем самым создается магия, которая не присуща другому виду искусства. Вот эта магия в первую очередь и притягивает зрителя в театр. И потом, зритель, он как бы пытается соотнести собственную жизнь с тем, что происходит на сцене: либо она (жизнь) сходится, либо он оттуда что-то берет для себя, либо с чем-то не соглашается. Постоянное вот это зрительское соотношение себя с тем, что происходит на сцене, – это важно, и это тоже притягивает зрителя в театр. Ну и еще не маловажен репертуар и игра актеров.

– Зейский зритель, какой он, на ваш взгляд?

– Очень тонкий, воспитанный, мудрый. Он настолько тонко улавливает все нюансы спектакля, что просто диву даешься. Я очень благодарен нашему зрителю и считаю, что он достоин всего только самого лучшего.

– Как вы считаете, народный театр в городе востребован?

– Пока востребован. Подчеркиваю – пока востребован.

– С какими проблемами театру приходится сталкиваться?

– Как я уже говорил, сейчас в театре идет смена поколений. Ушел костяк, цвет театра, вокруг которого все мобилизовались. Сегодня я затрудняюсь сказать, кто бы из актеров смог так сплотить коллектив, как это делали те, кто покинул этот мир. А они могли это делать, вокруг них все мобилизовались.

Мне довелось работать в разных эпохах. В той, минувшей, советской эпохе, было легче. Там мы работали на сопротивлении, и это нас грело. Был азарт, кураж. Мы понимали, что делали, мы – боролись. Боролись с косностью, лицемерием, фальшью. У нас как ни спектакль – так обязательно дискуссия была. Понятно, что власти на нас смотрели косо. Но мы понимали, что наши спектакли, такие вот яркие, смелые, – были нужны зрителю, и это нас еще больше сплачивало. Сегодня ситуация другая. Во-первых, нет острых, злободневных пьес, несмотря на демократию и свободу. Во-вторых, изменились люди, каждый замкнулся в своих проблемах, можно сказать, произошла разобщенность душ. И на этой основе создавать коллективное творчество очень сложно. А ведь театр – это дело коллективное.

Хотелось бы, конечно, чтобы театр жил долго, потому что, если исчезнет театр с карты города, и культурный статус Зеи сразу понизится. Вот сейчас открыли в “Энергетике” 3D-кинотеатр. Конечно, это хорошо, что в городе появился такой кинотеатр. Но, с другой стороны, благодаря ему нас просто убрали со сцены, мы практически лишены возможности попасть туда. На фильмы в будние дни, как правило, никто не ходит. Но мы обязаны показывать кино (по договору), даже если в зале будет сидеть два человека. А как быть с репетициями? И не только театра, у нас в доме культуры есть и другие творческие коллективы и объединения, которым просто необходимо проводить репетиции на сцене. Вот и выкручиваемся, как можем.

В театре существует еще и материально-финансовая проблема. Но благодаря спонсорской помощи Зейской ГЭС удается ее решать. За что мы благодарны руководству этого предприятия.

– Сергей Михайлович, в заключение интервью предлагаю вам ответить на вопросы, которые предполагают краткие ответы. Итак, чего вам не хватает в вашей творческой жизни?

– Вернуть бы молодые годы. Наша работа требует горения, мощной молодецкой энергии для того, чтобы потрясать других, нужно самому быть потрясенным. А вот этого, к сожалению, уже нет. Годы, конечно, прибавляют опыт, но убавляют энергию, убавляют тот огонь и страсть, которые необходимы в работе с актерами, работе над спектаклем.

– Самое горькое разочарование в жизни?

– Оно, скорее всего, из области личной жизни. Много времени потрачено не на то, на что надо бы.

– Ваша главная черта характера?

– Упорство в преодолении трудностей. Это упорство у меня еще с детства – сложного, трудного, голодного, где еще там, в детстве, мне приходилось закалять свой характер. Я всю жизнь занимался спортом. Летом – футбол, волейбол, зимой – лыжи и коньки. Все это сформировало тот характер, который потом по жизни позволял преодолевать любые трудности.

– Ваш главный недостаток?

– Излишняя открытость.

– Что вам труднее всего простить человеку?

– Предательство и ложь.

– Ваш девиз или, если хотите, жизненное кредо?

– Терпимость ради дела. Терпение в любом деле, в любых проявлениях жизни, ну и стойкость – это тоже немаловажно. Стоит только предать себя, смалодушничать, проявить слабость – потерпишь жизненную катастрофу. Поэтому – стойкость, терпение и вера в лучшее.

– Какую оценку по пятибалльной системе вы бы поставили себе, как режиссеру?

Этот провокационный вопрос режиссер Сергей Логуненко, заслуженный работник культуры и почетный гражданин города Зеи, оставил без ответа. И, скорее всего, он прав. Оценку поставят зрители, жизнь и время.

Татьяна ТАРАСОВА.

Фото из архива

Зейского народного театра.