Неприхотлив

Всё реже слышим рокот мотора в небе. Похоже, что добрый дедушка Ан-2, надёжный мужицкой простотой, обрёл свой последний покой. И теперь только на фотографиях да в сердцах будет жить память о безотказном труженике неба.

«Неприхотлив он был и не изнежен вниманием, – говорят о нём авиаторы. – Выносил жару и стужу, дождь и болтанку, терпел обледенение и перегруз, великодушно прощал неумелые посадки молоденьких пилотов».

Действительно, Ан-2, как рейсовый автобус на отлаженном маршруте, минута в минуту укладывался в расписание. Он – трудяга, и коль скоро разговор зашёл о самолёте, то хочется рассказать и о пилоте, который отлетал на нём 20 лет, – Юрии Турлакове.

Он родился 25 мая 1949 года в г. Зее. Учился в Пушкинской школе и в старших классах мы сидели с ним за одной партой. Оба мечтали о небе. Вместе с нами небом грезил наш одноклассник Витя Добровольский. Кстати, он первым добился мечты и стал пилотом, но о нём расскажу как-нибудь позже.

У Юры было трудное детство. Мать растила его одна, правда большое влияние на него оказывал дед, мнением которого он дорожил. Дед воспитывал в нём важные для мужчины качества – порядочность и упорство. Помню, как-то на летних каникулах Юра взял у родственника лодочный мотор, но утопил его на рыбалке. Потом все летние каникулы зарабатывал на этот мотор.

Он прекрасно играл в футбол. Вместе с ним мы были в составе юношеской сборной, защищали честь города. Кстати, только он, делая сальто через голову, забивал гол.

А в далёком 1966 году все трое мы получили направление от военкомата на медицинскую комиссию для поступления в лётное военное училище. Виктор комиссию не прошёл, и в Сызранском лётном училище я оказался один, потому что Юрий по не понятной тогда для меня причине туда не прибыл. Только через много лет я узнал, почему так получилось.

Меня же подвела чрезмерная уверенность и из-за этого на экзамене не сдал физику. Ну а для следующих попыток препятствием стали медкомиссии.

Высота – для пилота

В 1968 году я служил подводником на Тихоокеанском флоте, приехал на побывку домой и решил использовать отпуск для очередной попытки поступить в Сызранское военное лётное училище. В то время Юра был уже женат, воспитывал дочь и ждал вызов из Бугурусланского лётного училища. Но мне с поступлением не повезло, а Юра поступил. И вот он уже пилот. Я видел, с какой гордостью шёл он к самолёту, делал первый взлёт с Зейского аэропорта. Завидовал своему товарищу, который приобщился к воздушному товариществу, и предстоит ему не единожды видеть далёкий горизонт, недоступный большинству. Мне как-то довелось видеть из кабины пилотов затянутый фиолетовой дымкой горизонт, бегущие навстречу заснеженные мари, прячущиеся в синей тени склоны гор, вытянувшиеся вверх лиственницы и тень самолёта внизу, которая, казалось, вот-вот догонит «Аннушку». Это изумительно красиво.

В то время его командиром был прекрасный пилот Александр Егоров. Об этом лётчике ходили легенды.

Небо для пилотов становится частью и местом их жизни. В пилотской книжке записана вся небесная жизнь, исчисляемая тысячами часов полётов, которые порой были весьма рискованны.

Как-то супруга Юрия Турлакова на вопрос, трудно ли быть женой пилота, не сразу ответила, а потом произнесла: «Очень. Представь, ты ждёшь его с работы, приготовила ужин, а тут звонок: «Не жди – экстренный вызов, вернусь поздно».

Юра был немногословен, корректен и исполнителен. В таких ситуациях старался пролететь над домом, а звук его самолёта я легко отличала от других».

Кстати, Тамара Турлакова рассказала историю о муже, когда тот летал на стареньком самолёте и во время посадки на лесную поляну, подготовленную геологами, заметил, что на нижней плоскости стала рваться и отлетать кусками обшивка. Что делать? Погода начинает портиться, и надо срочно возвращаться. Выход из ситуации подсказали геологи. Они предложили залатать крыло палаточным материалом. Так и сделали. Взлетели благополучно, а когда подлетали к Зее, Юрий загрустил: «Всё, отлетался. Сейчас назначат комиссию и докажи, что не виновен. А там – прощай небо».

Приземлились в Зейском аэропорту, а навстречу спешат техники, поздравляют с получением новой машины. О случившемся доложил руководству позже, но особого внимания на это не обратили и оставили без последствий. А его осиротевшая «Аннушка», с залатанным крылом, ещё долго находилась на дальней стоянке. Юра жалел самолёт, навещал его и беседовал, как со старым другом.

А жизнь шла...

Встречались мы с бывшим однокашником нечасто, но когда наши пути пересекались, успевали переговорить о многом. Как-то поинтересовался, отчего не уходит в большую авиацию? Вон Витя Добровольский давно уже летает на Ил-18.

– Нет лучшего ощущения, чем полёт на малой высоте и небольшой скорости над верхушками деревьев, над лугами и полями. Это моё, – ответил Юрий.

И понятно стало, что для него, пилота первого класса, нет ничего дороже родного неба, под которым он родился, вырос и занимается любимым делом.

Он был настоящим тружеником неба. Выполнял свою работу профессионально, доставлял пассажиров, почту, грузы, больных, охранял лес от пожаров, обслуживал геологические партии… А жизнь шла. И были в ней бесконечные взлёты-посадки и всегда желанная встреча с небом, которое он любил всей душой.

Последний раз мы встретились с ним, когда он насовсем уезжал в Краснодарский край.

– Не будешь жалеть?

– А что делать? Там дочка и сын.

Уже тяжело болея, он сказал жене: «Я помру, как мой дед. Ему было 62 года, и умер он от рака желудка. Я был маленький, когда его хоронили. Мне было его жалко, ведь он воспитывал меня».

Так и случилось. Юра умер осенью, прожив 64 года. Похоронен на хуторе Галицын Краснодарского края. Такие люди, как он, отдавшие свои души и сердца нелёгкому и опасному делу, навсегда останутся в памяти земляков.

Владимир Шляндин.